С.Н. Рерих и Л.В. Шапошникова о Р. Рыбакове и С. Житеневе

Л.В. Шапошникова о Р. Рыбакове и С. Житеневе

«Я хочу вам сказать, что Рыбаков – лгун. Вы с ним обращаетесь, как с интеллигентным человеком, а он – нравственный преступник. Он еще ни у кого ничего не украл, – за это сажают в тюрьму, – но то, что он делает, хуже воровства, страшнее воровства. Дело в том, что никакой доверенности у Рыбакова не было. И когда мы опровергали ложь, которая распространялась после первой пресс- конференции, то мы написали: если у Рыбакова есть документ, доверенность на наследие, мы рады будем получить ее копию. Ну и что? Получили? Мы ничего не получили, потому что документа такого нет. Я знаю только одно, когда он ушел отсюда, – в самый для нас трудный момент, после того, как мы прогнали Житенева и 85 человек мафии (тогда мне пришлось одной разбираться с ними, а Рыбаков в это время юркнул на три месяца куда-то), он поехал к Святославу Николаевичу, нажаловался в первую очередь на меня, злодейку, и на все правление МЦР. Он требовал, чтобы Святослав Николаевич написал письмо с указанием оставить Рыбакова в правлении. Святослав Николаевич не написал. Рыбаков требовал половину наследия. На каком основании? Святослав Николаевич не стал с ним на эту тему говорить. Вот вам и «доверенное лицо». Это человек, предавший Святослава Николаевича. Вы должны это понять. Если вы хотите с предателями садиться за круглый стол, – садитесь. Кто может этому помешать, кроме вашей, так сказать, внутренней сути, которая будет протестовать или согласится? Все зависит от этой сути внутри.
И еще я хочу сказать вот что. Когда Рыбаков стал уходить и я поняла, что это даст возможность всем врагам наследия, которых вы сегодня видели и которые сидят и ждут, когда, наконец, они смогут разорвать его в клочья, тогда я действительно попросила Ростислава Борисовича [Рыбакова. – Ред.]: вы можете уйти, вы можете не работать, но три месяца, ради наследия, я вас прошу об этом никого не извещать. Что же произошло? В этот же вечер он, войдя в комнату, где сидела Тоотс, сказал: ну, я уже ушел. Вот, пожалуйста, в тот же день! Через неделю он принес письмо, то знаменитое письмо Лапшину, где он, выворачивая ситуацию с точностью до наоборот, говорил, что он уходит, потому что его «нравственные параметры» не совпадают с нашими, – действительно, не совпадают! – и он не согласен со мной. Вот и все. Зачем он вспоминает то, что для него должно быть позором.
Это люди – черные предатели. Мы будем говорить, называя вещи своими именами. Почему, принимая игру людей, которых мы не уважаем, мы начинаем говорить: ах, как хорошо, давайте посотрудничаем, давайте и диалог проведем? Какой диалог, что вы! Мы же сохранились, потому что не шли на эти диалоги, не вняли завываниям о сотрудничестве с [Ольгой Владимировной. – Ред.] Румянцевой или с [Валентином Митрофановичем. – Ред.] Сидоровым и т.д. Неужели не понятно?»

Мы выживем только вместе. Выступление Л.В. Шапашниковой на заседании координационного совета рериховских обществ.
http://www.roerichs.com/wp-content/uplo ... 7/43-1.pdf