Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
По материалам республиканской печати
…В самом сердце Казахстана, в Карагандинской области есть село, которое называется Пушкино. Более 90 лет назад основали его выходцы из России и Украины и на сходе единодушно решили назвать в честь великого поэта.
И в наше время, когда поветрие переименований смело с карт и городских улиц многие имена, по-прежнему в красивом урочище Корганколь живет село с поэтическим названием – Пушкино.
Прочны незримые нити, связавшие гения русской и мировой литературы и Великую Степь. Сбылись пророческие пушкинские строки о нерукотворном памятнике и языках, которые назовут его.
Великий казахский поэт-просветитель Абай Кунанбаев (1845 – 1904 гг.), так много сделавший для единения русской и казахской культуры, перевел 50 поэтических произведений Пушкина, в том числе и 7 отрывков из «Евгения Онегина». Он не публиковал их – много ли было тогда в Степи грамотных? – он переложил эти строки на музыку. Трогательно и поэтично звучат они под неспешный аккомпанемент казахской домбры.
Какое дело степняку-кочевнику до переживаний юной русской дворянки? Но – такова сила творчества Абая – «Письмо Татьяны» и другие пушкинские строки запела вся Степь. И стали стихи Пушкина частью культуры казахского народа.
В 1833 году Пушкин собирал материалы для «Истории Пугачевского бунта» и повести «Капитанская дочка». Он работал в архивах, расспрашивал людей, имевших отношение к там событиям. Одним из них был баснописец И.А. Крылов, отец которого был помощником начальника гарнизона г. Уральска.
Но поэту необходимо было «оживить» историю – прикоснуться к земле, вдохнуть воздух того края, где самозванец пошатнул основы Российской империи.
И вот в сентябре 1833 года находившийся под негласным полицейским надзором поэт покинул свое Нижегородское имение Болдино и устремился на восток, к степям, еще хранившим отзвуки тех событий.
Пребывание Пушкина в Оренбургском крае, в состав которого входили территории, теперь ставшие частью Казахстана, было недолгим. Поэт торопился вернуться в Болдино до наступления осенней распутицы, да и неприятностей с полицией тоже не хотелось – ведь уехал он самовольно. Все путешествие заняло у Пушкина меньше месяца. Но за это время он успел удивительно много.
Казахстанский город Уральск - одно из главных мест, связанных с историей Пугачевского восстания, в те времена столица Яицкого казачества. Здесь Пушкин провел три дня. «Приняли меня славно, дали мне два обеда, попили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду», - так описывал поэт свое пребывание в Уральске.
Его приезд действительно стал праздником для города. Уральцы трепетно сохранили память о пребывании поэта, почти по минутам можно восстановить все, что делал Пушкин в этом городе. Интересно, что в доме, где в те дни жил поэт – сейчас ему 280 лет! - в разное время останавливались В. Жуковский, Вл. Даль, Лев Толстой и А.Н. Толстой. На доме этом установлена мемориальная доска, а в сквере у Уральского педагогического института был поставлен бюст поэта, долгое время бывший единственным памятником Пушкину в Казахстане.
Не только в Уральске, но и в окрестностях его было много мест, хранивших тогда следы и свидетелей пугачевского бунта:
Толкачевы хутора, где было, вероятно, составлено Пугачевым воззвание к народу, в котором он объявлял себя императором Петром III;
Рассыпная – станица, ставшая местом сбора пугачевского войска;
Пригород Уральска Таловый умет – именно сюда судьба занесла героя повести «Капитанская дочка» Гринева;
Бударинский форпост, откуда Пугачев, именуя себя Петром III, писал казахскому (киргиз-кайсацкому) хану Нурали, требуя у него сына в заложники и вспомогательное войско;
Илецкий городок, ныне город Илек на границе России и Казахстана – взятие этой крепости стало первой победой Пугачева;
Нижнеозерская крепость, которая, по мнению некоторых исследователей, послужила прообразом Белогорской крепости в «Капитанской дочке»;
Черногорская крепость – последний рубеж обороны Оренбурга в дни восстания.
И везде Пушкин встречался со свидетелями тех событий и их потомками, собирая крупицы еще живой истории:
«Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мной описанной, поверял мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверял их дряхлеющую память исторической критикой».
Результатом поездки были не только материалы о Пугачевском восстании. Пушкин познакомился в поездке с бытом и особенностями жизни кочевников – казахов и калмыков. В бумагах Пушкина хранились несколько больших листов с записью известной казахской легенды о Козы-корпеше и Баян-сулу, степных Ромео и Джульетте. Исследователи не смогли установить точно, как попала эта запись к поэту – вероятно, она была кем-то записана по его просьбе. А в черновых вариантах пророческого стихотворения «Я памятник себе воздвиг…» после строк:
«Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
и назовет меня всяк сущий в ней язык», -
среди наименований разных российских народов встречался и этноним «киргизец» - так вплоть до ХХ века называли в России казахов.
В первых числах октября Пушкин вернулся в свое имение. Продолжалась Болдинская осень. И нам, жителям степной республики, радостно сознавать, что в этой великой осени были и казахстанские дни.
В год 200-летия Пушкина и в Алма-Ате появился памятник поэту, подаренный нам г. Москвой. И часто у этого памятника можно услышать детский вопрос: «А был ли Пушкин в Алма-Ате?». Легко ответить – конечно, нет! Ведь наш город основан всего чуть более 150 лет назад, в 1854 году. Но как важно рассказать детям, что одним из основателей форта Верный (так назывался тогда наш город) был дальний родственник поэта М.В. Ждан-Пушкин. Он и его брат, служивший в Омске, сыграли большую роль в судьбе Ф.М. Достоевского и в воспитании Чокана Валиханова, казахского ученого – просветителя и общественного деятеля, гордости казахского народа.
Встречался с Пушкиным один из основателей Верного полковник М.Д. Перемышльский, первый благоустроитель Семиреченского края.
Жил в нашем городе и близкий знакомый Пушкина А.Г. Ротчев, человек фантастической судьбы, путешественник, участник кругосветной экспедиции, авантюрист-золотоискатель и писатель. Ротчев, участвовавший вместе с Пушкиным, Дельвигом и Аксаковым в создании «Литературной газеты», стоял у истоков первых литературных и периодических изданий Семиречья и всего Туркестана.
И неудивительно, что одна из главных улиц молодого города Верного была названа именем Пушкина. А на пересечении с улицей Гоголя был разбит первый в городе общественный парк, названный Пушкинским. В этом парке в начале прошлого века было построено уникальное сооружение – Вознесенский собор, считающийся самым высоким в мире деревянным сооружением.
Сейчас этот парк, к сожалению, называется иначе, и лишь старожилы и краеведы помнят его историю и легенды, с ним связанные. Уже не носит имя Пушкина и главная библиотека нашей республики, одна из самых больших и богатых в СНГ. Заблудилось в бюрократических коридорах принятое решение о создании в Алма-Ате Пушкинского дома. Под угрозой судьба уникальной коллекции, собранной выдающимся казахстанским пушкиноведом Насырбаем Избаевым. Сложен путь русской культуры в современном Казахстане. Но магнит великого творчества не слабеет.
Памятник Пушкину в Алма-Ате находится – и это символично – на пересечении улиц Пушкина и Курмангазы, великого казахского поэта и музыканта. Здесь, в небольшом сквере ежегодно 6 июня собираются поклонники гения Пушкина чтобы прочесть его стихи, вновь вспомнить о его судьбе. Собираются дети, молодежь, пожилые люди, известные поэты и просто любители поэзии.
Начало этой прекрасной традиции положила почитательница творчества Пушкина Алла Амировна Мулдагалиева, преподаватель литературы Алма-атинского колледжа декоративно-прикладного искусства им. О. Тансыкбаева. Своей любовью к Пушкину ей удается зажечь сердца своих воспитанников. Ежегодно ко дню рождения поэта студенты колледжа готовят театрализованное представление, посвященное его жизни и творчеству. Им помогают любители поэзии из Музыкального колледжа им. П.И. Чайковского. Поддерживает эти праздники и принимает в них участие Рериховское Общество г. Алматы.
Духовные связи прочнее, чем политические и экономические. Гений Пушкина объединяет сердца, и в этом источнике черпают вдохновение те, кто умеет понимать вечные ценности Культуры.
Замечательная современная казахстанская поэтесса Сауле Усенбекова называет Пушкина своим духовным учителем. Не раз в своем творчестве обращалась она к его образу:
О сладкий миг, то миг освобожденья:
В глубинах сердца вспыхнул яркий свет
И всколыхнулись струны вдохновенья –
Их озарил дыханием поэт.
В изгибе благодарного поклона
Я, дочь степей, твоих касаюсь ног,
И, лишь прозрев, с любовью и покорно
Ступаю на возвышенный порог,
Где Музы на сверкающем паркете
Как изваяния времен, скользят
И кажется: весь мир в мгновенья эти
По-ангельски и чист, и добр, и свят.
Ее строки – дань глубокого почитания, которое истинный Восток приносит к высотам человеческого гения.
2006 г.
В статье использована информация из публикаций:
Геннадий Доронин "Пушкинский дом". Газета "Казахстанская правда" от 5.09.2002.
С. Абрахманов. "...Приняли меня славно". К 170-летию путешествия А.С. Пушкина по казахским землям. Газета "Мегаполис" от 9.10.2003.
С. Абдрахманов. "Коран и Пушкин". Газета "Казахстанская правда" от 1.01.2000.
А. Ахметов. "И выстраданный стих, пронзительно-унылый, ударит по сердцам...". К 200-летию А.С. Пушкина. Газета "Казахстанская правда" от 1.06.1999.
В. Проскурин. "Ямщик лихой - седое время". Журнал "Простор", 1999 г., № 6. С 55 - 62.
Сауле Усенбекова. Стихи. Журнал "Простор", 1999 г., № 6. С 63.
В. Могильницкий. "Я вас любил так искренно, так нежно..." Журнал "Простор", 1999 г., № 6. С 51 - 62.
https://roerich.kz/shurnal/texts/pushkin-v-kaz.htm
Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Модераторы: Valentina, Надежда Лебедева
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Пушкин и Казахстан
Публикация в "МК" от июня 2025
https://mk-kz.kz/culture/2025/06/05/pus ... gq95667911
Публикация в "МК" от июня 2025
https://mk-kz.kz/culture/2025/06/05/pus ... gq95667911
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Ай да Пушкин: невероятные приключения поэта в Казахстане
6.06.2025
Ежегодно 6 июня в Казахстане, как и во многих странах мира, отмечается Пушкинский день
https://www.mk.ru/culture/2025/06/06/ay ... 9280147130
6.06.2025
Ежегодно 6 июня в Казахстане, как и во многих странах мира, отмечается Пушкинский день
https://www.mk.ru/culture/2025/06/06/ay ... 9280147130
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Пушкин в Уральске
/Выдержка из книги Игоря Смольникова «Путешествие Пушкина в Оренбургский край»/
…Колёса дробно стуча, покатились по мостовой главной Михайловской улицы (ныне Советская). Коляска остановилась у каменного дома наказных атаманов. Здесь Пушкина ждали. Сам атаман. Полковник Покатилов, спустился вниз со второго этажа встречать позднего гостя. Ждал здесь Пушкина и ужин, и первый, до полуночи, разговор с начальником здешнего края.
Но как сразу выяснилось, Василий Осипович Покатилов мало что мог сообщить о пугачёвских временах. Он в них, похоже, никогда особо не вникал, хотя служил в Оренбургском крае тринадцать лет – сначала в самом Оренбурге, затем в Уральске: в тридцатом году его назначили войсковым атаманом (управляющим войском). Наказным атаманом он был утверждён лишь в декабре 1833 года.
Как мог заметить Пушкин, это моложавый и молодцеватый полковник мало интересовался жизнью казаков, а те его недолюбливали. Это проявлялось в мелочах, мало заметных, а то и вовсе незаметных для невнимательного взгляда: в подчёркнутой исполнительности подчинённых; в том, что, даже во время застолья, устроенного в честь столичного гостя, казачьи офицеры ни на минуту не оставляли официально-почтительного тона по отношению к своему начальнику.
Пушкин уловил всё это. Но вникать не стал. Его в Уральске волновало иное, а сам Покатилов был к нему предельно внимателен и любезен *1.
2 октября из Болдина поэт сообщал жене: «…тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за моё здоровье, на перерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной» (Угощая поэта икрой, при нём изготовленной, казаки Уральска оказывали гостю высокую честь). Кто же были эти казаки и какие сведения «на перерыв давали» поэту?
На обедах в его честь присутствовали казачьи офицеры, которые могли о чём-то рассказывать со слов старых людей. Так, очевидно, и было. Поэтому самыми ценными оказались для Пушкине не эти застольные беседы, а встречи и разговоры со стариками, рядовыми казаками, которые помнили восстание, а кое-кто и принимал в нём активное участие на стороне Пугачёва.
Такие казаки жили ещё в Уральске, их было немало – сорок шесть человек (мужчины). Были ещё и казачки (Казачек было 24, согласно ревизской переписи населения Р.В. Овчинникова). С ними тоже разговаривал Пушкин.
Он умер говорить с простыми людьми. Они доверяли ему. Ни Перовский (губернатор Оренбургской области), ни тем Покатилов или другие начальники Уральского войска не могли бы заставить казаков быть искренними, разговориться. Они «на перерыв давали» поэту необходимые ему известия не потому, что начальство им приказало или разрешило (хотя такое решение тоже играло немалую роль), а прежде всего потому, что этот странный, штатский человек с ясными голубыми глазами и располагающей к себе улыбкой проявлял неподдельный интерес к их жизни, к прошлому, которое не умирало, не затухало в их памяти.
В разговоре он высказывал удивительные знания о том времени. О тех людях и тем укреплял доверие к себе. Он так заразительно и безудержно смеялся, когда слышал о чём-нибудь смешном, что его собеседники сами начинали от души хохотать и не придавали значения тому. Что перед ними человек приезжий, судя по всему, значительный, что сам войсковой атаман относится к нему с почтением. Была и ещё одна причина, которая заставляла беседовавших с Пушкиным людей тянуться к нему.
Полвека с лишним минуло с той пугачёвской поры, а впервые они видели не своего брата- казака или иного человека простого звания, а барина. Который с такой жадностью выслушивал их рассказы об их преступной в глазах начальства молодости. А ведь кое-кто из собеседников Пушкина был не только прощён после разгрома пугачёвского восстания, но и наказан. Одним из таких казаков был Михаил Денисович Пьянов девяностопятилетний старик. Встреча с ним оставила глубокий след в сознании поэта.
Отец Михаила Денис Пьянов знал Пугачёва задолго до того, как тот выступил на Яике в роли самозванца, царя Петра III. В его доме Пугачёв жил некоторое время ещё до первого своего ареста в 1772 году, когда (как отмечает Пушкин в своей книге) «отличался дерзостию своих речей и поносил начальство и подговаривал казаков бежать в области турецкого султана».
Спустя недолгое время, когда пламя восстания вспыхнуло, Пугачёв возобновил дружбу с семейством казака Дениса Пьянова и даже был посажёным отцом на свадьбе его младшего сына Михаила. <…> Возможно, и о самой свадьбе рассказывал старик, но Пушкин записал его слова о Пугачёве.
В десятом «Замечании о бунте» Пушкин приводил цитировавшийся нами по другому поводу разговор: «Расскажи мне, говорил я Д. Пьянову (Пушкин ошибочно записывает имя Михаила Пьянова, ставя инициалы его отца), как Пугачёв был у тебя посаженым отцом?
- Он для тебя Пугачёв, - отвечал мне сердито старик, а для меня он был великий государь Пётр Фёдорович.
В основном тексте «Истории Пугачёва» Пушкин опирается на свидетельство Михаила Денисовича Пьянова в одной из важнейших оценок Пугачёва как руководителя народного восстания. В главе третьей Пушкин пишет: «Пугачёв не был самовластен. Яицкие казаки, зачинщики бунта, управляли действиями прошельца <…>. Он ничего не предпринимал без их согласия; они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его воле <…>. Пугачёв скучал их опекою. Улица моя тесна, говорил он Денису Пьянову, пируя на свадьбе младшего его сына». А в примечании к этому месту Пушкин прямо указывает, что слышал это от самого младшего Пьянова, «доныне здравствующего в Уральске».
Слова Пугачёва, услышанные Пушкиными от Пьянова («улица моя тесна»), вошли и в одно из ключевых (для понимания личности и судьбы Пугачёва) мест романа «Капитанская дочка». Каждый, кто внимательно читал роман, помнит это место.
«А ты полагаешь идти на Москву?» - спрашивает Гринёв Пугачёва, оказавшись с ним в одной кибитке. «Самозванец несколько задумался и сказал вполголоса: «Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро…»
Многое стало яснее в Уральске И судьба Пугачёва, и его личность, и отношение к нему казачества. Давно уже город не тот и дома другие, и улицы переименованы. Но и сейчас это уголок, на улице Стремянной сохраняет в себе отдалённые черты того, пугачёвского, пушкинского, казачьего Уральска.
… В дорожную записную книжку Пушкин занёс фамилию одного из тех «хозяев», у которых Пугачёв принимался за «всякие ремёсла» (об этом сообщили Пушкину, видимо в Уральске): «Вас. Плотников Пуг. <ачёв> у него работником». Он был одним из первых казаков, кому доверился будущий предводитель восстания. Вместе с другими главными пособникам и Пугачёва он был судим в Москве и отправлен на каторжные работы в Прибалтику (по дороге он заболел и умер).
В примечании к первой фразе второй главы Пушкин пишет: «Пугачёв на хуторе Шелудякова косил сено. В Уральске жива ещё старя казачка, носившая черевики его работы». Оказывается. Он был на все руки мастер, Емельян Иванович Пугачёв. Настоящий казак.
Немало новых сведений почерпнул о нём Пушкин в Уральске. Имена многих пушкинских собеседников не сохранились, но сохранилось преданное ими отношение к Пугачёву, которое так верно и бережно отразил Пушкин как на страницах «Истории Пугачёва», так и в романе «Капитанская дочка».
Сорок дней путешествия подходили к концу. Пушкин прощался с гостеприимным Уральском…
Подготовил к публикации Борис Евдокимов
*1 – Один из трёх экземпляров «Истории Пугачёва», посланных на имя Перовского в Оренбург, Пушкин предназначал Покатилову. Что же касается его самого, то в 1837 году казаки подали цесаревичу (будущему царю Александру II), посетившему Уральск, жалобу на самоуправство наказного атамана. Итог дня них был плачевен: казаков обвинили в мятеже, и всё войско было в административном порядке наказано.
https://dzen.ru/a/Xv9qxfbWUirRKtro?yscl ... v277139993
/Выдержка из книги Игоря Смольникова «Путешествие Пушкина в Оренбургский край»/
…Колёса дробно стуча, покатились по мостовой главной Михайловской улицы (ныне Советская). Коляска остановилась у каменного дома наказных атаманов. Здесь Пушкина ждали. Сам атаман. Полковник Покатилов, спустился вниз со второго этажа встречать позднего гостя. Ждал здесь Пушкина и ужин, и первый, до полуночи, разговор с начальником здешнего края.
Но как сразу выяснилось, Василий Осипович Покатилов мало что мог сообщить о пугачёвских временах. Он в них, похоже, никогда особо не вникал, хотя служил в Оренбургском крае тринадцать лет – сначала в самом Оренбурге, затем в Уральске: в тридцатом году его назначили войсковым атаманом (управляющим войском). Наказным атаманом он был утверждён лишь в декабре 1833 года.
Как мог заметить Пушкин, это моложавый и молодцеватый полковник мало интересовался жизнью казаков, а те его недолюбливали. Это проявлялось в мелочах, мало заметных, а то и вовсе незаметных для невнимательного взгляда: в подчёркнутой исполнительности подчинённых; в том, что, даже во время застолья, устроенного в честь столичного гостя, казачьи офицеры ни на минуту не оставляли официально-почтительного тона по отношению к своему начальнику.
Пушкин уловил всё это. Но вникать не стал. Его в Уральске волновало иное, а сам Покатилов был к нему предельно внимателен и любезен *1.
2 октября из Болдина поэт сообщал жене: «…тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за моё здоровье, на перерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной» (Угощая поэта икрой, при нём изготовленной, казаки Уральска оказывали гостю высокую честь). Кто же были эти казаки и какие сведения «на перерыв давали» поэту?
На обедах в его честь присутствовали казачьи офицеры, которые могли о чём-то рассказывать со слов старых людей. Так, очевидно, и было. Поэтому самыми ценными оказались для Пушкине не эти застольные беседы, а встречи и разговоры со стариками, рядовыми казаками, которые помнили восстание, а кое-кто и принимал в нём активное участие на стороне Пугачёва.
Такие казаки жили ещё в Уральске, их было немало – сорок шесть человек (мужчины). Были ещё и казачки (Казачек было 24, согласно ревизской переписи населения Р.В. Овчинникова). С ними тоже разговаривал Пушкин.
Он умер говорить с простыми людьми. Они доверяли ему. Ни Перовский (губернатор Оренбургской области), ни тем Покатилов или другие начальники Уральского войска не могли бы заставить казаков быть искренними, разговориться. Они «на перерыв давали» поэту необходимые ему известия не потому, что начальство им приказало или разрешило (хотя такое решение тоже играло немалую роль), а прежде всего потому, что этот странный, штатский человек с ясными голубыми глазами и располагающей к себе улыбкой проявлял неподдельный интерес к их жизни, к прошлому, которое не умирало, не затухало в их памяти.
В разговоре он высказывал удивительные знания о том времени. О тех людях и тем укреплял доверие к себе. Он так заразительно и безудержно смеялся, когда слышал о чём-нибудь смешном, что его собеседники сами начинали от души хохотать и не придавали значения тому. Что перед ними человек приезжий, судя по всему, значительный, что сам войсковой атаман относится к нему с почтением. Была и ещё одна причина, которая заставляла беседовавших с Пушкиным людей тянуться к нему.
Полвека с лишним минуло с той пугачёвской поры, а впервые они видели не своего брата- казака или иного человека простого звания, а барина. Который с такой жадностью выслушивал их рассказы об их преступной в глазах начальства молодости. А ведь кое-кто из собеседников Пушкина был не только прощён после разгрома пугачёвского восстания, но и наказан. Одним из таких казаков был Михаил Денисович Пьянов девяностопятилетний старик. Встреча с ним оставила глубокий след в сознании поэта.
Отец Михаила Денис Пьянов знал Пугачёва задолго до того, как тот выступил на Яике в роли самозванца, царя Петра III. В его доме Пугачёв жил некоторое время ещё до первого своего ареста в 1772 году, когда (как отмечает Пушкин в своей книге) «отличался дерзостию своих речей и поносил начальство и подговаривал казаков бежать в области турецкого султана».
Спустя недолгое время, когда пламя восстания вспыхнуло, Пугачёв возобновил дружбу с семейством казака Дениса Пьянова и даже был посажёным отцом на свадьбе его младшего сына Михаила. <…> Возможно, и о самой свадьбе рассказывал старик, но Пушкин записал его слова о Пугачёве.
В десятом «Замечании о бунте» Пушкин приводил цитировавшийся нами по другому поводу разговор: «Расскажи мне, говорил я Д. Пьянову (Пушкин ошибочно записывает имя Михаила Пьянова, ставя инициалы его отца), как Пугачёв был у тебя посаженым отцом?
- Он для тебя Пугачёв, - отвечал мне сердито старик, а для меня он был великий государь Пётр Фёдорович.
В основном тексте «Истории Пугачёва» Пушкин опирается на свидетельство Михаила Денисовича Пьянова в одной из важнейших оценок Пугачёва как руководителя народного восстания. В главе третьей Пушкин пишет: «Пугачёв не был самовластен. Яицкие казаки, зачинщики бунта, управляли действиями прошельца <…>. Он ничего не предпринимал без их согласия; они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его воле <…>. Пугачёв скучал их опекою. Улица моя тесна, говорил он Денису Пьянову, пируя на свадьбе младшего его сына». А в примечании к этому месту Пушкин прямо указывает, что слышал это от самого младшего Пьянова, «доныне здравствующего в Уральске».
Слова Пугачёва, услышанные Пушкиными от Пьянова («улица моя тесна»), вошли и в одно из ключевых (для понимания личности и судьбы Пугачёва) мест романа «Капитанская дочка». Каждый, кто внимательно читал роман, помнит это место.
«А ты полагаешь идти на Москву?» - спрашивает Гринёв Пугачёва, оказавшись с ним в одной кибитке. «Самозванец несколько задумался и сказал вполголоса: «Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро…»
Многое стало яснее в Уральске И судьба Пугачёва, и его личность, и отношение к нему казачества. Давно уже город не тот и дома другие, и улицы переименованы. Но и сейчас это уголок, на улице Стремянной сохраняет в себе отдалённые черты того, пугачёвского, пушкинского, казачьего Уральска.
… В дорожную записную книжку Пушкин занёс фамилию одного из тех «хозяев», у которых Пугачёв принимался за «всякие ремёсла» (об этом сообщили Пушкину, видимо в Уральске): «Вас. Плотников Пуг. <ачёв> у него работником». Он был одним из первых казаков, кому доверился будущий предводитель восстания. Вместе с другими главными пособникам и Пугачёва он был судим в Москве и отправлен на каторжные работы в Прибалтику (по дороге он заболел и умер).
В примечании к первой фразе второй главы Пушкин пишет: «Пугачёв на хуторе Шелудякова косил сено. В Уральске жива ещё старя казачка, носившая черевики его работы». Оказывается. Он был на все руки мастер, Емельян Иванович Пугачёв. Настоящий казак.
Немало новых сведений почерпнул о нём Пушкин в Уральске. Имена многих пушкинских собеседников не сохранились, но сохранилось преданное ими отношение к Пугачёву, которое так верно и бережно отразил Пушкин как на страницах «Истории Пугачёва», так и в романе «Капитанская дочка».
Сорок дней путешествия подходили к концу. Пушкин прощался с гостеприимным Уральском…
Подготовил к публикации Борис Евдокимов
*1 – Один из трёх экземпляров «Истории Пугачёва», посланных на имя Перовского в Оренбург, Пушкин предназначал Покатилову. Что же касается его самого, то в 1837 году казаки подали цесаревичу (будущему царю Александру II), посетившему Уральск, жалобу на самоуправство наказного атамана. Итог дня них был плачевен: казаков обвинили в мятеже, и всё войско было в административном порядке наказано.
https://dzen.ru/a/Xv9qxfbWUirRKtro?yscl ... v277139993
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Музей Пушкина
Музей А.С.Пушкина в Уральске, Уральск Март 2018
Девятнадцатый век был веком эпистолярным, люди писали друг другу письма, посредством которых общались, обменивались информацией. Многие письма канули в Лету, но часть писем дошла до наших дней. Среди них — письма, написанные Александром Сергеевичем Пушкиным его жене — Наталье Николаевне Гончаровой.
В музее Пушкина в Уральске, кстати единственном городе Казахстана, где побывал великий поэт, имеется текст этого письма, которое он написал Наталье Николаевне из Оренбурга 19 сентября 1833 года: «Я здесь со вчерашнего дня. Насилу доехал, дорога прескучная, погода холодная, завтра еду к яицким казакам, пробуду у них дни три — и отправляюсь в деревню через Саратов и Пензу.» Этот текст вкупе с переводом на казахский язык находится в одном из стендов музея.
Так Пушкин оказался в Уральске.
Самое интересное, что Пушкин не планировал поездки в Уральск. Его конечным пунктом должен был стать Оренбург. Поездка планировалась для написания двух произведений — документального и литературного. В результате поездки из-под руки Пушкина появились «Капитанская дочка» и «История Пугачёва» («История Пугачёвского бунта»).
Замысел написать исторический труд о Пугачёве у поэта возник не спонтанно.
27 декабря 1826 года княгиня Мария Николаевна Волконская (урождённая Раевская, 1804–1863), которая отправлялась «во глубину сибирских руд» вслед за своим мужем- декабристом, князем Сергеем Григорьевичем Волконским (1788 -1865), в последний раз виделась с Пушкиным. Затем она вспоминала, что он был «полон искреннего восторга; он хотел мне поручить своё „Послание к узникам“, для передачи сосланным, но я уехала в ту же ночь, и он его передал Александре Муравьёвой».
Из её уст мы узнаём, что замысел большого труда про Пугачёва возник у Пушкина еще в 1826 году: «Как поэт, он считал своим долгом быть влюблённым во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался… говорил мне: " Я хочу написать сочинение о Пугачёве. Я отправлюсь на место происшествия, перевалю через Урал, проеду дальше и приду просить у вас убежища в Нерчинских рудниках." Он написал свою прекрасную книгу, которая привела всех в восхищение, но в наш край так и не попал.»
Уже после издания своего исторического труда Пушкин писал в очерке " Об «Истории Пугачевского бунта»: «Я прочел со вниманием все, что было напечатано о Пугачеве, и сверх того 18 толстых томов In folio разных рукописей, указов, донесений и проч. Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою… Вся эта эпоха была худо известна. Военная часть оной никем не была обработана: многое даже могло быть обнародовано только с высочайшего соизволения».
К середине мая 1833 года, по свидетельству Н.В. Гоголя, написано было шесть из восьми глав «Истории Пугачева». Но в процессе работы Пушкин посчитал совершенно необходимым посетить места событий и 22 июля 1833 года обратился с просьбой разрешить ему поездку в Казань и Оренбург. После получения императорского дозволения на четырёхмесячный отпуск он 17 августа 1833 года покидает Санкт-Петербург. Последним пунктом следования в проездных документах значился Оренбург, но уже там Пушкин решил отправиться в колыбель крестьянского восстания — Уральск, бывший Яицкий городок.
Пушкин приехал в Уральск 21 сентября 1833 года в сопровождении оренбургского чиновника, будущего автора словаря, Владимира Ивановича Даля.
В 1836 году в журнале «Современник» Пушкин напишет: «Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою».
Уже возвратясь из своих странствий, Пушкин пишет Наталье Николаевне из Болдино 2 октября 1833 года письмо по итогам поездки: «Милый друг мой, я в Болдине со вчерашнего дня — думал здесь найти от тебя письма, и не нашел ни одного. Что с вами? здорова ли ты? здоровы ли дети? сердце замирает, как подумаешь. Подъезжая к Болдину, у меня были самые мрачные предчувствия, так что, не нашед о тебе никакого известия, я почти обрадовался — так боялся я недоброй вести. Нет, мой друг: плохо путешествовать женатому; то ли дело холостому! ни о чем не думаешь, ни о какой смерти не печалишься. Последнее письмо мое должна ты была получить из Оренбурга. Оттуда поехал я в Уральск — тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной. При выезде моем (23 сентября) вечером пошел дождь, первый по моем выезде. Надобно тебе знать, что нынешний год была всеобщая засуха и что бог угодил на одного меня, уготовя мне везде прекраснейшую дорогу. На возвратный же путь послал он мне этот дождь и через полчаса сделал дорогу непроходимой. Того мало: выпал снег, и я обновил зимний путь, проехав верст 50 на санях.
Копия автографа поэта с этим письмом имеется в экспозиции музея.
В жизни полно всяческих совпадений. Поэт выехал в снежную погоду, а я попал в музей Пушкина, когда в Уральске, словно нагоняя отставание за бесснежную зиму, выпал снег и установились крепкие морозы. Расположился музей в здании, где останавливался Пушкин.
Ему выделили место для проживания на втором этаже, где находились также «кабинет, гостиная, диванная, девичья, буфетная, комната для цветов». В музее имеется рисунок, изображающий большую залу, украшенную бронзовой люстрой с хрустальным убором, где предполагается за большим столом красного дерева и были даны два обеда в честь столичного гостя.
А вот музей разместился в двух комнатах на первом этаже. За этой входной дверью скрывается первая комната,
а вторая комната за этим окном.
Первая комната служит одновременно и кассой, и прихожей, поэтому выглядит достаточно аскетично. При входе мы сразу видим бюст поэта.
На одной из стен — цитата казахского поэта, народного писателя Казахской ССР Джубана Молдагалиева.
На противоположной стене гравюры
и стенд с различными материалами, среди которых информация о роде Пушкиных
и фотография сделанная при открытии музея в 2006 году, на котором присутствовали президенты России и Казахстана: Владимир Владимирович Путин и Нурсултан Абишевич Назарбаев.
Основная экспозиция во втором зале.
В глаза бросается вешалка с цилиндром и накидкой, с которыми часто представляется поэт.
Кажется, что Пушкин где-то здесь, сейчас выйдет, накинет верхнюю одежду и в путь. Плохо лишь то, что подлинных личных вещей поэта здесь нет. Большей частью представлены копии.
Продолжение: https://www.tourister.ru/world/asia/kaz ... h521479332
Музей А.С.Пушкина в Уральске, Уральск Март 2018
Девятнадцатый век был веком эпистолярным, люди писали друг другу письма, посредством которых общались, обменивались информацией. Многие письма канули в Лету, но часть писем дошла до наших дней. Среди них — письма, написанные Александром Сергеевичем Пушкиным его жене — Наталье Николаевне Гончаровой.
В музее Пушкина в Уральске, кстати единственном городе Казахстана, где побывал великий поэт, имеется текст этого письма, которое он написал Наталье Николаевне из Оренбурга 19 сентября 1833 года: «Я здесь со вчерашнего дня. Насилу доехал, дорога прескучная, погода холодная, завтра еду к яицким казакам, пробуду у них дни три — и отправляюсь в деревню через Саратов и Пензу.» Этот текст вкупе с переводом на казахский язык находится в одном из стендов музея.
- Письма.jpg (158.66 KiB) 111 просмотра
Так Пушкин оказался в Уральске.
Самое интересное, что Пушкин не планировал поездки в Уральск. Его конечным пунктом должен был стать Оренбург. Поездка планировалась для написания двух произведений — документального и литературного. В результате поездки из-под руки Пушкина появились «Капитанская дочка» и «История Пугачёва» («История Пугачёвского бунта»).
Замысел написать исторический труд о Пугачёве у поэта возник не спонтанно.
27 декабря 1826 года княгиня Мария Николаевна Волконская (урождённая Раевская, 1804–1863), которая отправлялась «во глубину сибирских руд» вслед за своим мужем- декабристом, князем Сергеем Григорьевичем Волконским (1788 -1865), в последний раз виделась с Пушкиным. Затем она вспоминала, что он был «полон искреннего восторга; он хотел мне поручить своё „Послание к узникам“, для передачи сосланным, но я уехала в ту же ночь, и он его передал Александре Муравьёвой».
Из её уст мы узнаём, что замысел большого труда про Пугачёва возник у Пушкина еще в 1826 году: «Как поэт, он считал своим долгом быть влюблённым во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался… говорил мне: " Я хочу написать сочинение о Пугачёве. Я отправлюсь на место происшествия, перевалю через Урал, проеду дальше и приду просить у вас убежища в Нерчинских рудниках." Он написал свою прекрасную книгу, которая привела всех в восхищение, но в наш край так и не попал.»
Уже после издания своего исторического труда Пушкин писал в очерке " Об «Истории Пугачевского бунта»: «Я прочел со вниманием все, что было напечатано о Пугачеве, и сверх того 18 толстых томов In folio разных рукописей, указов, донесений и проч. Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою… Вся эта эпоха была худо известна. Военная часть оной никем не была обработана: многое даже могло быть обнародовано только с высочайшего соизволения».
К середине мая 1833 года, по свидетельству Н.В. Гоголя, написано было шесть из восьми глав «Истории Пугачева». Но в процессе работы Пушкин посчитал совершенно необходимым посетить места событий и 22 июля 1833 года обратился с просьбой разрешить ему поездку в Казань и Оренбург. После получения императорского дозволения на четырёхмесячный отпуск он 17 августа 1833 года покидает Санкт-Петербург. Последним пунктом следования в проездных документах значился Оренбург, но уже там Пушкин решил отправиться в колыбель крестьянского восстания — Уральск, бывший Яицкий городок.
Пушкин приехал в Уральск 21 сентября 1833 года в сопровождении оренбургского чиновника, будущего автора словаря, Владимира Ивановича Даля.
В 1836 году в журнале «Современник» Пушкин напишет: «Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою».
Уже возвратясь из своих странствий, Пушкин пишет Наталье Николаевне из Болдино 2 октября 1833 года письмо по итогам поездки: «Милый друг мой, я в Болдине со вчерашнего дня — думал здесь найти от тебя письма, и не нашел ни одного. Что с вами? здорова ли ты? здоровы ли дети? сердце замирает, как подумаешь. Подъезжая к Болдину, у меня были самые мрачные предчувствия, так что, не нашед о тебе никакого известия, я почти обрадовался — так боялся я недоброй вести. Нет, мой друг: плохо путешествовать женатому; то ли дело холостому! ни о чем не думаешь, ни о какой смерти не печалишься. Последнее письмо мое должна ты была получить из Оренбурга. Оттуда поехал я в Уральск — тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной. При выезде моем (23 сентября) вечером пошел дождь, первый по моем выезде. Надобно тебе знать, что нынешний год была всеобщая засуха и что бог угодил на одного меня, уготовя мне везде прекраснейшую дорогу. На возвратный же путь послал он мне этот дождь и через полчаса сделал дорогу непроходимой. Того мало: выпал снег, и я обновил зимний путь, проехав верст 50 на санях.
Копия автографа поэта с этим письмом имеется в экспозиции музея.
В жизни полно всяческих совпадений. Поэт выехал в снежную погоду, а я попал в музей Пушкина, когда в Уральске, словно нагоняя отставание за бесснежную зиму, выпал снег и установились крепкие морозы. Расположился музей в здании, где останавливался Пушкин.
Ему выделили место для проживания на втором этаже, где находились также «кабинет, гостиная, диванная, девичья, буфетная, комната для цветов». В музее имеется рисунок, изображающий большую залу, украшенную бронзовой люстрой с хрустальным убором, где предполагается за большим столом красного дерева и были даны два обеда в честь столичного гостя.
А вот музей разместился в двух комнатах на первом этаже. За этой входной дверью скрывается первая комната,
а вторая комната за этим окном.
Первая комната служит одновременно и кассой, и прихожей, поэтому выглядит достаточно аскетично. При входе мы сразу видим бюст поэта.
На одной из стен — цитата казахского поэта, народного писателя Казахской ССР Джубана Молдагалиева.
На противоположной стене гравюры
и стенд с различными материалами, среди которых информация о роде Пушкиных
и фотография сделанная при открытии музея в 2006 году, на котором присутствовали президенты России и Казахстана: Владимир Владимирович Путин и Нурсултан Абишевич Назарбаев.
Основная экспозиция во втором зале.
В глаза бросается вешалка с цилиндром и накидкой, с которыми часто представляется поэт.
Кажется, что Пушкин где-то здесь, сейчас выйдет, накинет верхнюю одежду и в путь. Плохо лишь то, что подлинных личных вещей поэта здесь нет. Большей частью представлены копии.
Продолжение: https://www.tourister.ru/world/asia/kaz ... h521479332
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
«Я ехал к вам…» — А.С. Пушкин в Уральске
Источник: https://freshcity.info/ja-ehal-k-vam-a- ... -v-uralske
Источник: https://freshcity.info/ja-ehal-k-vam-a- ... -v-uralske
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Пушкинские места в Уральске.
А.С. Пушкин как увлеченный и любознательный исследователь, внимательнейшим образом изучавший памятные места пугачевского восстания, просто не мог не увидеть места, где находилось «первое гнездо бунта», где вызревал дерзкий заговор, и где Пугачев обнародовал свой первый именной «Царский» манифест".
Под вечер 21 сентября 1833 года коляска поэта остановилась у красивого двухэтажного каменного особняка на главной улице города. Дом, у которого остановилась коляска поэта, служил резиденцией наказных атаманов Уральского казачьего полка. В 1833 году этот пост занимал Василий Осипович Покатилов. Он-то на правах хозяина и принимал столичного гостя, а также организовал для него встречи с казаками. Разместился поэт в комнатах на 2-м этаже, где находились также «кабинет, гостиная, диванная, девичья, буфетная, комната для цветов». Дом сохранился до наших дней.На фасаде его установлены мемориальные доски в память пребывания в нем А.С. Пушкина, В.И. Даля, В.А. Жуковского, Л.Н. Толстого.
Утром следующего дня Пушкин осмотрел все городские достопримечательности и памятники, связанные с жизнью Пугачева и его деятельностью. Почти все они находились в южной - самой старой - части Уральска, называвшейся "Курени". Именно отсюда когда-то начинался город. Подъезжая к Куреням, Пушкин не мог не заметить обгорелые стены церкви Петра и Павла, где 1 февраля 1774 года Пугачев венчался с семнадцатилетней красавицей Устиньей Кузнецовой. Здание церкви, сильно поврежденное пожаром 1821 года, к 1833 году еще не было восстановлено. До наших дней эта церковь не сохранилась.
В Куренях находился кремль с собором Михаила Архангела, возведенным в середине XVIII века.Храм этот, сам походивший на крепость, с толстыми стенами, окнами-бойницами, земляным валом вокруг, находился внутри небольшой крепости-ретраншемента, выдержавшей многомесячную осаду пугачевцев.В стенах крепости находились также здание войсковой канцелярии, гауптвахта и пороховые погреба (арсенал). В 1833 году Пушкин видел выбоины на каменных стенах храма — следы разрывов пушечных ядер пугачевской артиллерии; по периметру обширной Соборной площади вокруг собора еще угадывались насыпи — следы валов земляной крепости. Осмотрел поэт и обветшавшее здание войсковой гауптвахты, где в середине сентября 1774 года в «особливом покое» содержался пленный Пугачев, и где он давал свои первые показания на допросе в секретной комиссии. Встретился и побеседовал А.С. Пушкин со священником Михайло-Архангельского собора. Им в то время был 74-летний очевидец бунта Василий Червяков.
Деревянный дом, где жила Устинья Кузнецова с родителями, сохранился (Стремянная улица, 3). Он реставрирован, охраняется государством, в нем размещена музейная экспозиция. Пушкину показали и находившийся почти рядом, на Кабанковой улице, каменный дом атамана Михаила Толкачева, где квартировал обычно Пугачев и где праздновали его свадьбу с Кузнецовой. Этот дом не сохранился.
Осмотрел поэт и другие достопримечательности Уральска, прошел по берегам Урала, Старицы и Чагана, омывающих город с трех сторон, побывал на учуге. На плоту, причаленном к берегу, в Учужном затоне гостя и угощали: при нем баграми вылавливали осетра, свежевали, вынимали икру и, тут же приготовив, подавали гостю.
К приезду Пушкина в 1833 году в Уральске проживало 70 человек — очевидцев восстания, стариков 73-75 лет и более почтенного (вплоть до 100-летнего) возраста. Среди встречавшихся с Пушкиным оказался и единственный на весь Уральск ветеран-пугачевец — 82-летний Михаил Пьянов, отставной казак, в молодые годы служивший у Пугачева гренадером («гвардионцем») в личной его «гвардии», охранявшей и сопровождавшей предводителя во всех походах и поездках. Пьянов был младшим сыном старого товарища Пугачева — Дениса Пьянова, в доме которого Пугачев останавливался на постой в 1772 году, ему же первому будущий вождь восстания открыл тайну о своем «царском» происхождении.Пугачев любил эту семью, был посаженным отцом на свадьбе М.Д. Пьянова в январе 1774 года.Там же, на свадьбе, он сказал старому товарищу Денису Пьянову слова, многое объяснившие Пушкину в отношениях Пугачева и его ближайших сподвижников, истинных вожаков восстания, руководивших его действиями: «Улица моя тесна».
23 сентября Пушкин выехал из Уральска и кратчайшей дорогой - по Сызранскому тракту - направился в Болдино.Вспоминая в 1836 году поездку по пугачевским местам Поволжья и Оренбургского края, Пушкин очень точно определил, почему она была ему так необходима: "Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою".
"Уральск исторический"
https://vk.com/wall-164032492_13527?ysc ... q802580174
А.С. Пушкин как увлеченный и любознательный исследователь, внимательнейшим образом изучавший памятные места пугачевского восстания, просто не мог не увидеть места, где находилось «первое гнездо бунта», где вызревал дерзкий заговор, и где Пугачев обнародовал свой первый именной «Царский» манифест".
Под вечер 21 сентября 1833 года коляска поэта остановилась у красивого двухэтажного каменного особняка на главной улице города. Дом, у которого остановилась коляска поэта, служил резиденцией наказных атаманов Уральского казачьего полка. В 1833 году этот пост занимал Василий Осипович Покатилов. Он-то на правах хозяина и принимал столичного гостя, а также организовал для него встречи с казаками. Разместился поэт в комнатах на 2-м этаже, где находились также «кабинет, гостиная, диванная, девичья, буфетная, комната для цветов». Дом сохранился до наших дней.На фасаде его установлены мемориальные доски в память пребывания в нем А.С. Пушкина, В.И. Даля, В.А. Жуковского, Л.Н. Толстого.
Утром следующего дня Пушкин осмотрел все городские достопримечательности и памятники, связанные с жизнью Пугачева и его деятельностью. Почти все они находились в южной - самой старой - части Уральска, называвшейся "Курени". Именно отсюда когда-то начинался город. Подъезжая к Куреням, Пушкин не мог не заметить обгорелые стены церкви Петра и Павла, где 1 февраля 1774 года Пугачев венчался с семнадцатилетней красавицей Устиньей Кузнецовой. Здание церкви, сильно поврежденное пожаром 1821 года, к 1833 году еще не было восстановлено. До наших дней эта церковь не сохранилась.
В Куренях находился кремль с собором Михаила Архангела, возведенным в середине XVIII века.Храм этот, сам походивший на крепость, с толстыми стенами, окнами-бойницами, земляным валом вокруг, находился внутри небольшой крепости-ретраншемента, выдержавшей многомесячную осаду пугачевцев.В стенах крепости находились также здание войсковой канцелярии, гауптвахта и пороховые погреба (арсенал). В 1833 году Пушкин видел выбоины на каменных стенах храма — следы разрывов пушечных ядер пугачевской артиллерии; по периметру обширной Соборной площади вокруг собора еще угадывались насыпи — следы валов земляной крепости. Осмотрел поэт и обветшавшее здание войсковой гауптвахты, где в середине сентября 1774 года в «особливом покое» содержался пленный Пугачев, и где он давал свои первые показания на допросе в секретной комиссии. Встретился и побеседовал А.С. Пушкин со священником Михайло-Архангельского собора. Им в то время был 74-летний очевидец бунта Василий Червяков.
Деревянный дом, где жила Устинья Кузнецова с родителями, сохранился (Стремянная улица, 3). Он реставрирован, охраняется государством, в нем размещена музейная экспозиция. Пушкину показали и находившийся почти рядом, на Кабанковой улице, каменный дом атамана Михаила Толкачева, где квартировал обычно Пугачев и где праздновали его свадьбу с Кузнецовой. Этот дом не сохранился.
Осмотрел поэт и другие достопримечательности Уральска, прошел по берегам Урала, Старицы и Чагана, омывающих город с трех сторон, побывал на учуге. На плоту, причаленном к берегу, в Учужном затоне гостя и угощали: при нем баграми вылавливали осетра, свежевали, вынимали икру и, тут же приготовив, подавали гостю.
К приезду Пушкина в 1833 году в Уральске проживало 70 человек — очевидцев восстания, стариков 73-75 лет и более почтенного (вплоть до 100-летнего) возраста. Среди встречавшихся с Пушкиным оказался и единственный на весь Уральск ветеран-пугачевец — 82-летний Михаил Пьянов, отставной казак, в молодые годы служивший у Пугачева гренадером («гвардионцем») в личной его «гвардии», охранявшей и сопровождавшей предводителя во всех походах и поездках. Пьянов был младшим сыном старого товарища Пугачева — Дениса Пьянова, в доме которого Пугачев останавливался на постой в 1772 году, ему же первому будущий вождь восстания открыл тайну о своем «царском» происхождении.Пугачев любил эту семью, был посаженным отцом на свадьбе М.Д. Пьянова в январе 1774 года.Там же, на свадьбе, он сказал старому товарищу Денису Пьянову слова, многое объяснившие Пушкину в отношениях Пугачева и его ближайших сподвижников, истинных вожаков восстания, руководивших его действиями: «Улица моя тесна».
23 сентября Пушкин выехал из Уральска и кратчайшей дорогой - по Сызранскому тракту - направился в Болдино.Вспоминая в 1836 году поездку по пугачевским местам Поволжья и Оренбургского края, Пушкин очень точно определил, почему она была ему так необходима: "Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою".
"Уральск исторический"
https://vk.com/wall-164032492_13527?ysc ... q802580174
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
Что искал Пушкин в Уральске?
ТРИ ДНЯ
Именно столько времени из своей короткой жизни Пушкин провел в Уральске. Все знают – приезжал собирать материал для своей книги о Пугачевском восстании. Но зачем? Ведь он был допущен к царским архивам, перечитал сотни протоколов допросов участников и свидетелей тех событий, и для исторического труда этого было вполне достаточно. Но Пушкин был поэтом, чего-то ему не хватало в сухих протокольных строчках.
Никаких личных воспоминаний о своем посещении Уральска Пушкин не оставил за исключением строк из письма жене, которые каждый уралец, наверное, знает наизусть.
«Оттуда (из Оренбурга – ред.) поехал я в Уральск – тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной. При выезде моем
(23 сентября) вечером пошел дождь, первый по моем выезде. Надобно тебе знать, что нынешний год была всеобщая засуха, и что Бог угодил на одного меня, уготовя мне везде прекраснейшую дорогу. На возвратный же путь послал он мне этот дождь и через полчаса сделал дорогу непроходимой. Того мало: выпал снег, и я обновил зимний путь, проехав верст 50 на санях».
Пушкин во время своей поездки в Уральск, общался с массой людей, но и никто из них тоже не оставил никаких воспоминаний об этих встречах. Наверное, потому, что это были простые люди, которые, может быть, и не предполагали, что имеют дело с «солнцем русской поэзии». А Пушкину было не до личных впечатлений: перед ним стояла огромная задача – понять, что за человек был этот бунтарь, сумевший всколыхнуть всю Россию. Когда я читала «Историю Пугачевского бунта», то поражалась, какой огромный труд он проделал за такой короткий срок. Собирая материал для книги, великий поэт работал как журналист. То есть встречался с людьми, искал очевидцев тех событий, записывал все, что могло быть полезным для книги и интересно ему как человеку и поэту. По историческим меркам прошло ведь не так уж и много со времен «пугачевщины», всего-то через каких-то 60 лет собирал поэт материал для книги.
Пятнадцать лет назад, в год
200-летия со дня рождения Пушкина, мы (Геннадий Доронин, тогда работавший на областном телевидении, Алла Злобина и я из «Приуралья») решили проехать по той дороге, которой ехал в Уральск Пушкин. Мы заезжали в бывшие казачьи станицы – Рубежку, Январцево, Кирсаново и задавали местным жителям вопрос, не сохранилось ли в селе предания, как тут проезжал Пушкин. Смотрели на нас, как на идиотов. И только один подвыпивший мужик, ехавший по дороге на лошади, радостно воскликнул: «Пушкин? Сашка? Видал! Дня три назад проезжал!». А местные краеведы тащили нас в музей и показывали ржавые гильзы и пулеметы «Максим»: «О Пушкине никаких преданий не сохранилось, а вот от гражданской войны у нас много чего осталось, – говорили они. – До сих пор кости человеческие находим».
Мы ехали по «Пушкинской» худо-бедно покрытой асфальтом дороге на машине в начале лета. Пушкин трясся в коляске в осеннюю грязь, на обратной дороге даже снег выпал. Ради чего? В 1836 году он написал: «Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, проверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь проверяя их дряхлеющую память историческою критикою». И появилось два труда – документальная «История пугачевского бунта» и художественная «Капитанская дочка».
ДВА ПУГАЧЕВА
«Капитанскую дочку» все мы читали еще в школе. «Историю» я прочитала уже в зрелом возрасте и была потрясена, насколько этот Пугачев отличался от того, каким он представлен в художественном произведении. Вроде бы многие эпизоды, которые имели место быть в действительности, вошли в повесть, а образ бунтаря все равно вызывал симпатию. Да что там! В него можно было влюбиться, вопреки всем казням и зверствам, которые он творил. И такой притягательный образ Пугачева Пушкин создал после того, как собрал такие жуткие тошнотворные подробности «пугачевщины»: «С Елагина, человека тучного, содрали кожу: злодеи вынули из него сало и мазали им свои раны». У израненного Харлова «выбитый глаз висел на щеке». «Жену его изрубили. Дочь их, накануне овдовевшая Харлова, приведена была к победителю, распоряжавшемуся казнию ее родителей.
Пугачев поражен был ее красотой и взял несчастную к себе в наложницы, пощадив для нее ее семилетнего брата». «Молодая Харлова имела несчастье привязать к себе Самозванца. Он держал ее в своем лагере под Оренбургом. Она одна имела право во всякое время входить в его кибитку; по ее просьбе прислал он в Озерную приказ – похоронить тела им повешенных при взятии крепости. Она встревожила подозрения ревнивых злодеев, и Пугачев, уступив их требованию, предал им свою наложницу. Харлова и семилетний брат ее были расстреляны. Раненные, они сползлись друг с другом и обнялись. Тела их, брошенные в кусты, долго оставались в том же положении».
«Пугачев в начале своего бунта взял к себе в писаря сержанта Кармицкого, простив его под самой виселицей. Кармицкий сделался вскоре его любимцем. Яицкие казаки при взятии Татищевой удавили его и бросили с камнем на шее в воду. Пугачев о нем осведомился. Он пошел, отвечали ему, к своей матушке вниз по Яику. Пугачев, молча, махнул рукой».
«Самозванец вешает всякой день человека по два, а иногда и 10. Пятерил Петра Копеичкина, который из Яицк.<ого> города послан был его схватить». «Пятерил» – это, когда отрубают руки-ноги-голову. Это – факты. И в историческом труде Пушкин приводит все это. В книге от таких «художественных» подробностей читателя бы стошнило.
Но как он мог, зная все это, создать такой притягательный образ? Честное слово, после прочтения «Истории Пугачевского бунта» и «Примечаний» к нему, я сожалела, что все это прочитала. Лучше уж было оставаться под очарованием доброго разбойника из «Капитанской дочки» и не думать о том, что Пушкин (!) мог погрешить против истины. Но здесь, на Урале, Пушкин узнал о Пугачеве и другое: «В Уральске жива еще старая казачка, носившая черевики (обувь) его (Пугачева) работы». И еще: «Грех сказать, – говорила мне 80-летняя казачка, – на него мы не жалуемся, он (Пугачев) нам зла не сделал». Удалось Пушкину побеседовать и с 95-летним сыном казака Пьянова, у которого квартировал Пугачев во время приезда в Яицкий городок в ноябре 1772 года и которому признался, что он – царь Петр III. Известно, что Михайло Пьянов был одним из любимцев Пугачева. Пугачев был посаженым отцом на его свадьбе. Высказывание Пугачева о его отношениях с казаками, услышанное Пушкиным от Пьянова, вошло почти дословно в роман «Капитанская дочка»: «Улица моя тесна, – признается Пугачев Гриневу, – воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро…». «Пугачев ехал впереди своего войска. – Берегись, государь, – сказал ему старый казак, – неравно из пушки убьют. – Старый ты человек, – отвечал самозванец. – Разве пушки льются на царей?». «Солдаты кормили его из своих рук и говорили детям, которые теснились около его клетки: помните, дети, что вы видели Пугачева. Старые люди еще рассказывают о его смелых ответах на вопросы проезжающих господ. Во всю дорогу он был весел и спокоен». Вот все это – и образную речь, и смелость, и любовь к нему простого народа, Пушкин в художественном произведении оставил. Зверства, подлость – убрал. Погрешил против истины? Нет, наоборот: поэтическим сверхчутьем понял, что не может, не имеет права его низвергнуть. В «Капитанской дочке» он сделал Пугачева героем-бунтарем, потому что таким его воспринимал народ. И здесь, в Уральске, он искал (и нашел) тому свидетельства («Это для тебя он разбойник, а для нас царь Петр Федорович»). Марина Цветаева писала, что Пугачева, разоблаченного историей, Пушкин реабилитировал поэзией. Той же рукой, которой свергнул в историческом произведении, Пушкин вернул его на пьедестал в художественном.
Автор: Наталья Смирнова
http://ibirzha.kz/chto-iskal-pushkin-v-uralske/
https://m.ok.ru/group/55485396287525/to ... v952872362
ТРИ ДНЯ
Именно столько времени из своей короткой жизни Пушкин провел в Уральске. Все знают – приезжал собирать материал для своей книги о Пугачевском восстании. Но зачем? Ведь он был допущен к царским архивам, перечитал сотни протоколов допросов участников и свидетелей тех событий, и для исторического труда этого было вполне достаточно. Но Пушкин был поэтом, чего-то ему не хватало в сухих протокольных строчках.
Никаких личных воспоминаний о своем посещении Уральска Пушкин не оставил за исключением строк из письма жене, которые каждый уралец, наверное, знает наизусть.
«Оттуда (из Оренбурга – ред.) поехал я в Уральск – тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, наперерыв давали мне все известия, в которых имел нужду, и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной. При выезде моем
(23 сентября) вечером пошел дождь, первый по моем выезде. Надобно тебе знать, что нынешний год была всеобщая засуха, и что Бог угодил на одного меня, уготовя мне везде прекраснейшую дорогу. На возвратный же путь послал он мне этот дождь и через полчаса сделал дорогу непроходимой. Того мало: выпал снег, и я обновил зимний путь, проехав верст 50 на санях».
Пушкин во время своей поездки в Уральск, общался с массой людей, но и никто из них тоже не оставил никаких воспоминаний об этих встречах. Наверное, потому, что это были простые люди, которые, может быть, и не предполагали, что имеют дело с «солнцем русской поэзии». А Пушкину было не до личных впечатлений: перед ним стояла огромная задача – понять, что за человек был этот бунтарь, сумевший всколыхнуть всю Россию. Когда я читала «Историю Пугачевского бунта», то поражалась, какой огромный труд он проделал за такой короткий срок. Собирая материал для книги, великий поэт работал как журналист. То есть встречался с людьми, искал очевидцев тех событий, записывал все, что могло быть полезным для книги и интересно ему как человеку и поэту. По историческим меркам прошло ведь не так уж и много со времен «пугачевщины», всего-то через каких-то 60 лет собирал поэт материал для книги.
Пятнадцать лет назад, в год
200-летия со дня рождения Пушкина, мы (Геннадий Доронин, тогда работавший на областном телевидении, Алла Злобина и я из «Приуралья») решили проехать по той дороге, которой ехал в Уральск Пушкин. Мы заезжали в бывшие казачьи станицы – Рубежку, Январцево, Кирсаново и задавали местным жителям вопрос, не сохранилось ли в селе предания, как тут проезжал Пушкин. Смотрели на нас, как на идиотов. И только один подвыпивший мужик, ехавший по дороге на лошади, радостно воскликнул: «Пушкин? Сашка? Видал! Дня три назад проезжал!». А местные краеведы тащили нас в музей и показывали ржавые гильзы и пулеметы «Максим»: «О Пушкине никаких преданий не сохранилось, а вот от гражданской войны у нас много чего осталось, – говорили они. – До сих пор кости человеческие находим».
Мы ехали по «Пушкинской» худо-бедно покрытой асфальтом дороге на машине в начале лета. Пушкин трясся в коляске в осеннюю грязь, на обратной дороге даже снег выпал. Ради чего? В 1836 году он написал: «Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, проверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь проверяя их дряхлеющую память историческою критикою». И появилось два труда – документальная «История пугачевского бунта» и художественная «Капитанская дочка».
ДВА ПУГАЧЕВА
«Капитанскую дочку» все мы читали еще в школе. «Историю» я прочитала уже в зрелом возрасте и была потрясена, насколько этот Пугачев отличался от того, каким он представлен в художественном произведении. Вроде бы многие эпизоды, которые имели место быть в действительности, вошли в повесть, а образ бунтаря все равно вызывал симпатию. Да что там! В него можно было влюбиться, вопреки всем казням и зверствам, которые он творил. И такой притягательный образ Пугачева Пушкин создал после того, как собрал такие жуткие тошнотворные подробности «пугачевщины»: «С Елагина, человека тучного, содрали кожу: злодеи вынули из него сало и мазали им свои раны». У израненного Харлова «выбитый глаз висел на щеке». «Жену его изрубили. Дочь их, накануне овдовевшая Харлова, приведена была к победителю, распоряжавшемуся казнию ее родителей.
Пугачев поражен был ее красотой и взял несчастную к себе в наложницы, пощадив для нее ее семилетнего брата». «Молодая Харлова имела несчастье привязать к себе Самозванца. Он держал ее в своем лагере под Оренбургом. Она одна имела право во всякое время входить в его кибитку; по ее просьбе прислал он в Озерную приказ – похоронить тела им повешенных при взятии крепости. Она встревожила подозрения ревнивых злодеев, и Пугачев, уступив их требованию, предал им свою наложницу. Харлова и семилетний брат ее были расстреляны. Раненные, они сползлись друг с другом и обнялись. Тела их, брошенные в кусты, долго оставались в том же положении».
«Пугачев в начале своего бунта взял к себе в писаря сержанта Кармицкого, простив его под самой виселицей. Кармицкий сделался вскоре его любимцем. Яицкие казаки при взятии Татищевой удавили его и бросили с камнем на шее в воду. Пугачев о нем осведомился. Он пошел, отвечали ему, к своей матушке вниз по Яику. Пугачев, молча, махнул рукой».
«Самозванец вешает всякой день человека по два, а иногда и 10. Пятерил Петра Копеичкина, который из Яицк.<ого> города послан был его схватить». «Пятерил» – это, когда отрубают руки-ноги-голову. Это – факты. И в историческом труде Пушкин приводит все это. В книге от таких «художественных» подробностей читателя бы стошнило.
Но как он мог, зная все это, создать такой притягательный образ? Честное слово, после прочтения «Истории Пугачевского бунта» и «Примечаний» к нему, я сожалела, что все это прочитала. Лучше уж было оставаться под очарованием доброго разбойника из «Капитанской дочки» и не думать о том, что Пушкин (!) мог погрешить против истины. Но здесь, на Урале, Пушкин узнал о Пугачеве и другое: «В Уральске жива еще старая казачка, носившая черевики (обувь) его (Пугачева) работы». И еще: «Грех сказать, – говорила мне 80-летняя казачка, – на него мы не жалуемся, он (Пугачев) нам зла не сделал». Удалось Пушкину побеседовать и с 95-летним сыном казака Пьянова, у которого квартировал Пугачев во время приезда в Яицкий городок в ноябре 1772 года и которому признался, что он – царь Петр III. Известно, что Михайло Пьянов был одним из любимцев Пугачева. Пугачев был посаженым отцом на его свадьбе. Высказывание Пугачева о его отношениях с казаками, услышанное Пушкиным от Пьянова, вошло почти дословно в роман «Капитанская дочка»: «Улица моя тесна, – признается Пугачев Гриневу, – воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро…». «Пугачев ехал впереди своего войска. – Берегись, государь, – сказал ему старый казак, – неравно из пушки убьют. – Старый ты человек, – отвечал самозванец. – Разве пушки льются на царей?». «Солдаты кормили его из своих рук и говорили детям, которые теснились около его клетки: помните, дети, что вы видели Пугачева. Старые люди еще рассказывают о его смелых ответах на вопросы проезжающих господ. Во всю дорогу он был весел и спокоен». Вот все это – и образную речь, и смелость, и любовь к нему простого народа, Пушкин в художественном произведении оставил. Зверства, подлость – убрал. Погрешил против истины? Нет, наоборот: поэтическим сверхчутьем понял, что не может, не имеет права его низвергнуть. В «Капитанской дочке» он сделал Пугачева героем-бунтарем, потому что таким его воспринимал народ. И здесь, в Уральске, он искал (и нашел) тому свидетельства («Это для тебя он разбойник, а для нас царь Петр Федорович»). Марина Цветаева писала, что Пугачева, разоблаченного историей, Пушкин реабилитировал поэзией. Той же рукой, которой свергнул в историческом произведении, Пушкин вернул его на пьедестал в художественном.
Автор: Наталья Смирнова
http://ibirzha.kz/chto-iskal-pushkin-v-uralske/
https://m.ok.ru/group/55485396287525/to ... v952872362
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
А. С. Пушкин в Уральске
Путешествие поэта по пугачевским местам в 1833 году
https://www.museumpushkin.ru/pushkin_in ... d431678068
Путешествие поэта по пугачевским местам в 1833 году
https://www.museumpushkin.ru/pushkin_in ... d431678068
-
Надежда Лебедева
- Сообщений: 10260
- Зарегистрирован: 08 янв 2016, 08:23
Re: Пушкин в Казахстане. И.А. Садовская
- Музей.jpg (206.85 KiB) 84 просмотра
Фотография сделанная в Уральске при открытии музея в 2006 году, на котором присутствовали президенты России и Казахстана: Владимир Владимирович Путин и Нурсултан Абишевич Назарбаев.
Вернуться в «Интересные факты. Статьи и фильмы на разные темы, близкие теософии и Агни-Йоге»
Кто сейчас на форуме
Количество пользователей, которые сейчас просматривают этот форум: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостей